За того парня (я сегодня до зори встану)

По мнению музыкального критика и музыковеда Л. С. Гениной, Роберту Рождественскому в своих стихах удалось точно передать личную, «твою и мою» интонацию — «вот живу я на земле доброй, а он, „тот парень“, не вернулся, хоть и обещал матери». Также Гениной подчёркивалась гигантская значимость использованного в «За того парня» образа потревоженной памяти, с которой «что-то стало». Отмечает критик и особую роль сочетания музыкальных и поэтических образов, использованных в песне: «отрезки минорной гаммы с необычными, даже несколько перечащими естественным ударениям, „ферматными“ остановками» («Я сегодня до зари вста-ну́, по широкому пройду по-лю́») и неспокойный аккомпанемент задают тон музыкальной речи в куплетах, а припев характеризуется высвобождением подтекста и «мужественным балладным завершением».

О. М. Розенблюм также акцентировала внимание на особом значении использования в песне слова «память». «Слово „память“ здесь несколько раз отчетливо заявлено: речь идет об удивительном свойстве памяти (оно так и подано, как удивительное: „что-то с памятью моей стало“) — помнить то, что было с другим, то, чего в собственной биографии отнюдь не было. Эта память тяжела („Я от тяжести такой — горблюсь“), но не помнить нельзя, потому что „Всё зовет меня его голос, / Всё звучит во мне его песня“», — пишет исследователь. Анализируя содержание произведения, Розенблюм задаётся рядом вопросов: «Что именно звучит? Незнакомый голос незнакомого парня? Как может в памяти звучать неизвестная песня незнакомого человека, о котором совсем-совсем ничего не известно?». По её мнению, то, что в «За того парня» изображено и названо памятью, является не памятью, а эмпатией, «которая, хоть никогда и не называлась в них этим сложным, трудно понимаемым словом, описывалась в текстах военных лет, предназначенных для печати, для того, чтобы стать в свою очередь образцами для текстов других авторов». «Можно не знать человека, никогда его не видеть и никогда его не слышать — и всё равно помнить о нём», — резюмирует Розенблюм.

В преддверии 30-летней годовщины победы СССР в Великой Отечественной войне слова «за себя и за того парня» стали лозунгом и названием, девизом трудового почина: делегаты XVII съезда ВЛКСМ Игорь Скринник (затяжчик обуви производственного объединения «Буревестник», лауреат премии Ленинского комсомола) и Ирина Бондарева (машинистка-завертчица кондитерской фабрики имени Бабаева, кавалер знака «Молодой гвардеец пятилетки») выдвинули предложение включать в списки рабочих бригад имена погибших в годы войны работников предприятий; таким образом, рабочие должны были выполнять план не только за себя, но и за павших фронтовиков, трудясь «за себя и за того парня».

Л. С. Генина, охарактеризовавшая песню как «шедевр гражданской лирики», подчёркивала, что «За того парня» — не только песня-символ, но и общественное движение. «Услышав её в преддверии 30-летия Победы над фашизмом, молодое поколение встало к станкам, к другим делам своим на несколько дополнительных часов ежедневно — за себя и за того парня, — и это был не только высокий урок этики патриотизма, но и весомый, несколькомиллиардный вклад в казну государства. Согласитесь: тут уж не просто популярность; тут такие человеческие, социальные силы затронуты были, которых не разбудишь одной лишь симпатичной мелодией или удачным текстом» — писала она.

Выражение «за себя и за того парня» («за того парня») стало фразеологизмом, употребляющимся в различных значениях. Исследователи из Челябинского государственного университета Е. И. Голованова и М. А. Потапчук описывают «за себя и за того парня» как крылатое выражение, передающее идею «единства, связи прошлого с настоящим, ушедших, умерших людей с ныне живущими». Также указанный фразеологизм может употребляться в ироническом, а иногда и неодобрительном смысле, если речь идёт о вынужденной работе за других.

Источник: За того парня — Википедия (wikipedia.org)